Как мы строили университет

Виталий Баталов

Вспоминаю начало далеких пятидесятых годов. Время восстановления разрушенного войной хозяйства страны. Время рождения нового облика Москвы. Время, когда эхо нашей великой Победы над фашизмом еще витало в воздухе, вызывало общий подъем даже в настроении, объединяло людей на большие дела. И находило отзвук в каждой душе…

Мы, недавние выпускники десятилеток, освоившие первые наши рабочие профессии, трудились тогда на строительстве нового здания Московского университета на Ленинских горах и других высотных зданий. Работая, мы продолжали учиться в вечерних школах, техникумах, институтах…

Я получал тогда первые навыки в шоферском деле.

Возили грузы не покладая рук, в три смены. Было очень много бетонных работ, здания строились прочно, на века, все несущие конструкции делались с большим запасом прочности. Ведь сооружения такой высоты строились тогда впервые в нашей стране.

Часто после рабочей смены, собравшись на высоком берегу Москвы-реки и глядя на величественный и стройный силуэт почти законченного нами сооружения, мы говорили о жизни, спорили, мечтали о будущем… Планы у каждого были грандиозные.

Однажды я привез для самой высокой части МГУ – ее шпиля, венчающего все здание, – какие-то запакованные ящики. А высота этого шпиля, к сведению читателя, превышает тридцать метров; к тому же, венчает его звезда, обрамленная колосьями. На лифте ящики доставили на самый верхний этаж. И захотел я посмотреть на Москву с самой высокой ее точки.

Однако у входа в шпилевую часть меня встретил охранник с оружием.

– Нельзя, – говорит. – Туда никого не пускают.

– Я же строитель этого дома. Хочу сверху на него посмотреть.

Но охранник остается непреклонным. Выручил начальник участка, пожилой инженер с начинающими седеть висками.

– Пусть посмотрит, – сказал он. – У молодежи все впереди, все должны знать. К тому же, очень важный груз нам привез…

Внутри шпиля оказалось довольно просторно. Поднимаюсь вверх по многочисленным лестницам с площадки на площадку. Стены все сужаются. Наконец, поднимаю люк над головой и… оказываюсь на балконе, расположенном у основания самой звезды огромных размеров, блещущей зеркальными боками. На ее верхних горизонтальных кромках лучей еще два балкона. Подниматься туда надо внутри обрамляющих колосьев по небольшой лестнице.

Сопровождающий меня страж высоты открывает небольшую дверь внутрь колоса, и я поднимаюсь по лестнице на один из самых верхних балконов, расположенный на одном из символичных лучей звезды.

Высота – дух захватывает. Тает в дымке панорама столицы с излучиной Москвы-реки и силуэтами еще восьми высотных зданий. Под лучами яркого летнего солнца еще сочнее кажется зелень лесных массивов на склонах гор, опускающихся к зеркальной поверхности реки. Редкие облака, проплывающие над головой, кажется, можно достать рукой. А по другую сторону, если смотреть за Раменки, на Запад, желтеют квадраты полей (теперь их, конечно, давным-давно нет). Люди внизу кажутся муравьями, машины – игрушками.

Однако стоять на этом балкончике довольно-таки страшновато. Под порывами ветра шпиль со звездой ощутимо раскачивается из стороны в сторону, и конструкции слегка поскрипывают. Полюбовавшись видом Москвы, спускаюсь по лестницам вниз.

– Ну как? – спрашивает начальник участка. – Увидел Москву с птичьего полета?

– Увидел. Картина на всю жизнь!

– Еще внукам потом расскажешь, – серьезно заключил инженер. И слова эти оказались пророческими.

Потом, в обеденный перерыв, я решил запечатлеть этот день на память: съездил в ближайшую фотографию, привез фотографа, и он снял меня на фоне почти законченного здания.

К осени 1952 года все работы на строительстве МГУ заканчивались. И тут прошел слух, что наше здание решил осмотреть сам Иосиф Сталин. Что тут началось! Невообразимая суматоха поднялась на всех участках. Нас, шоферов, упрашивали остаться еще на вторую смену, задержаться «хоть на часок». Никто не считался ни с какими «сверхурочными». Убирали, подметали, красили все углы и закоулки, шлифовали, полировали – словом, наводили повсюду невообразимый блеск. Целую неделю продолжался самый настоящий хаос, поскольку был известен день, назначенный для осмотра.

И вот этот день наступил. Звучали репродукторы, висели свежие плакаты и лозунги, трепыхались на ветру флаги. Строительные бригады в новых синих спецовках, специально выданных по этому случаю вместо старых и грязных, чинно рассаживались и расставлялись в установленных местах. Нас, шоферов, заставили помыть машины, покрасить их борта. Целый день, с утра до вечера, практически никто ничего не делал – напряженная обстановка ожидания захватила всех.

Ожидания были напрасны. Никто не приехал оценить наши старания. И только утром следующего дня мы узнали – «отец народов» все-таки приезжал на стройку… во втором часу ночи, когда на стройплощадках, кроме сторожей, практически никого не было.

Виталий Баталов
Газета «Московский университет»